По свидетельству древнего историка Данзана, шах Эрдена Хунбиш, получив власть из рук своего предшественника Сохора, разогнал всех придворных, служивших Сохору, и назначил новых из числа самых отъявленных подхалимов и лизоблюдов.
И пришел после этого Эрден в страшный упадок, потому что подхалимы и лизоблюды не были способны управлять государством.
Испугался тогда шах за свой трон и повелел найти и наказать всех виновных. И всех придворных казнили. А тех, которые больше всех льстили, казнили первыми.
Давным-давно в одной далёкой восточной стране жил шах.
Люди в этой стране жили очень бедно и плохо, а шах жил очень богато и хорошо. На то он и шах.
Люди в этой стране ели мало. Не больше четверти нормы. А шах ел много. Он один ел столько, сколько двести тысяч человек съедают. И переварить такое количество пищи, конечно, не мог. Поэтому почти все эти тонны богатств и продуктов, которые съедал шах, выходили из его жопы непереваренными.
И всё окружение шаха — все визири, министры, стражники, глашатаи, придворные поэты, большие и малые начальники и начальнички — каждый день засовывали свои языки в его вонючую жопу в надежде найти там непереваренные продукты.
Тем, у кого язык был особенно длинный, иногда очень много доставалось. Один визирь как десять тысяч человек жрал.
А однажды пришла в страну засуха. Многие люди умерли с голоду. И даже шаху пришлось умерить свои потребности. Стал он в несколько раз меньше есть. И стала его жопа кроме непереваренных продуктов выдавать обыкновенный пердёж.
Подходит к его жопе визирь, тот самый, который как десять тысяч человек жрал, засовывает свой язык в жопу, а оттуда вместо еды газ идёт. Задохнулся визирь. Придворный поэт тоже задохнулся. И многие другие тоже.
Стали тогда придворные от шаха отворачиваться. Те, кто хотя бы что-то своими руками делать умел, простыми жителями стали. Кто крестьянином, кто ремесленником.
Рядом с шахом только совсем небрезгливые остались. И те, кто совсем ничего делать не умел, кроме как жопу лизать.
А что дальше было — никто не знает. Потому что было это очень давно, больше тысячи лет назад.