Недавно рассказывал товарищу, как меня в больницу возили.
Осенью 1992-го я заболел. Покрылся какой-то сыпью, температура поднялась до тридцати семи с чем-то. Я тогда еще верил врачам, поэтому сразу пошел в институтский медпункт, а оттуда на машине скорой помощи меня увезли в инфекционную больницу. Даже не дали возможности вернуться в аудиторию и собрать вещи.
В инфекционной больнице я какое-то время посидел в боксе, а потом пришел врач — мужчина лет 60 и начал меня осматривать.
— Похоже на корь, — говорит, — но картина не совсем типичная. Может быть, и краснуха. Я могу тебя в палату с больными корью положить. Но вдруг все-таки краснуха? Перезаражаешь пациентов краснухой, а сам еще корь подхватишь… А если положу в палату с больными краснухой, а у тебя все-таки корь, заразишься от них краснухой… Положу я тебя пока в коридоре.
После этого выводит меня в коридор, говорит:
— Посиди пока. Я скоро вернусь — оформлю.
А в коридоре действительно стоят несколько кроватей каких-то, на колесиках. На кроватях больные лежат под шерстяными одеялами. У некоторых одеяла без пододеяльников, и у всех вид такой жалкий, несчастный, как будто их сюда умирать привезли. Мне так по крайней мере тогда показалось.
Нет, думаю, не хочу я так лежать, надо выбираться. Выхожу из коридора налево в другой коридор, а там и дверь. Открываю — больничный двор, уже смеркается, прямо — дорожка к КПП.
Я снова налево в кусты и через забор перелез. Через КПП не рискнул выходить — вдруг не выпустят?
Доехал на троллейбусе до общаги — пошел к товарищу Олегу. Он чем только в детстве не болел. И корью с краснухой, вероятно, тоже.
Полежал у него дня три-четыре и поправился. Прошла сыпь. И никого не заразил. Что это было — так и не знаю.
Выслушал товарищ рассказ.
— Это что, — говорит. — Это ерунда. Я вот в 90-х тоже в больнице лежал, в нашей, в районной. Она у нас одна была — совмещена с роддомом. Я туда с аппендицитом попал. На первом этаже рожают, на втором болеют. Всем, кроме инфекций. Инфекционных в областную возили.
Если в какое-то время рожениц много, а больных, наоборот, мало, то рожениц на второй подселяют. Если же рожениц мало, а больных много, то больных к роженицам на первый.
— А если, — спрашиваю, — и больных, и рожениц много, то что делали?
— Не перебивай, — говорит, — не знаю. Там в другом проблема была — крысы. Прям по палатам бегали. Говорили даже, что в родильном отделении одного младенца ночью покусали. Мы, когда спали, одеяла подбирали, чтобы они с кровати не свисали и чтобы крысы по одеялу не могли ночью к горлу подобраться. Ну а по железным ножкам они не могут. На кухне они тоже хозяйничали. Продукты портили. Уж их травили-травили — ничего не помогало. А самое страшное, представляешь, идет беременная, ей вот-вот рожать, а навстречу крыса.
— Да уж, — говорю, — ужас, дикость и деградация. Сейчас наверняка такого уже нет.
— Нет, конечно, — отвечает. — Нет уже такого. Эту больницу вообще закрыли. Со всеми проблемами теперь в областную ездим. В областной крыс вроде бы нет.