Жила в Мымринске одна богатая старушка — божий одуванчик, Авдотья Степановна Куклина.
Это злых старушек называют по-всякому — карга, старая перечница, мымра, ведьма, горгона и так далее. Если какая старушка, к примеру, совсем мерзкая — пакости, козни строит, то она ведьма. Если при этом скандалить любит, то горгона.
А если просто дряхлая и ворчливая, то карга. У злых старушек имен много. А у добрых только одно — божий одуванчик. Без всяких оттенков.
Авдотья Степановна особенно, чрезвычайно добрая была. Других таких добрых даже и не встретишь. Но все-таки просто называем ее божий одуванчик.
Была Авдотья Степановна со всеми на короткой ноге. Общалась запанибрата. Следила не только за своей праведностью, но и за праведностью других людей. Чтобы никто не грешил, не бесчинствовал. И вообще ничего такого для себя не делал.
Идет Авдотья Степановна, скажем, к родственнице на день рождения. А там закуски, вино, веселье. Авдотья Степановна и думает:
«Напьются-нажрутся сейчас, черти — будет грех и пьянства, и чревоугодия. Выпью сама, спасу их».
И выпивает. А что выпить не может — в раковину сливает.
В храме тоже за порядком следит. Приходит, к примеру, молодежь, неподобающе одетая. Так она их палкой. Если кто в шортах, то по ногам. А если девушка без платка, то сразу по голове. И кричит: «Бесстыдники, охайники!»
Но при этом так запросто кричит, по-доброму, любя. Мы же говорили, что она со всеми запанибрата была.
Подросткам, чтоб они с велосипедов не падали, шины вязальной спицей проколола.
И собак, чтобы во дворе не гадили, отравила. Поразбрасывала повсюду куски колбасы — некоторые с иголками, а некоторые с крысиным ядом.
И много других полезных дел она совершила. Одних доносов не сосчитать.
А однажды опять пошла к родственнице на день рождения. Опять всех от пьянства спасала. И что-то, видимо, не рассчитала — отдала той же ночью богу душу.
Это про злых говорят — сдохла, коньки отбросила, скопытилась, ласты склеила. Про злых опять много. А про добрых всегда одно — отдала богу душу.
И вот встречает ее бог на небесах. И говорит:
— А знаешь ли ты, Авдотья Степановна, что ничего доброго в твоих делах не было? Не нужно было тебе ни молодежь в храме палкой бить, ни собак травить, ни доносы писать. Нет в этом никакого добра. Нет у меня таких заповедей. И нет тебе теперь места в раю.
А потом вдруг добавляет:
— Но ты же вроде бы очень богатая?
— Да, — говорит Авдотья Степановна, — очень.
— А, ну тогда другое дело, — отвечает бог, — Тогда сделаю тебе исключение, раз ты такая богатая. Для богатых отдельный проход.
Обрадовалась Авдотья Степановна, глазами захлопала.
— Да, — говорит, — да, это вы правильно решили! Я всегда так и думала, так и говорила. Богатство, говорила, просто так не дается. Богатство за особые таланты дается. Это знак благоволения божьего. Что выделил бог меня среди прочих, не таких одаренных людей, возвысил!
— Ты что, серьезно так думала? — говорит бог.
— Так вы же сами только что сказали.
— Да я пошутил! — рассмеялся бог. — Это где такое видано? Я вообще говорил, что богатые должны быть скромными. Им как раз, наоборот, не хватает богатства духовного. А так, как ты рассуждаешь — эту чушь богатые сами себе придумали, для успокоения. В общем, езжай к своим.
Посадил ее в лифт и отправил в самый-самый низ, к черту.
Попала старушка к черту. И вот тут ее доброта, ее забота о праведности всех людей ее и спасла. И запанибратская манера общения тоже пригодилась.
Стала Авдотья Степановна по аду ходить, котлы смотреть, черту советы раздавать:
— Вот тут, — говорит, — у тебя пьяницы, скоты. Ты им пожарче сделай, чтобы сушняк их мучил, чтобы знали, как пить.
— А тут у тебя кто — еретики? Еретикам огонь на максимум! И по морде, по морде! Так им, так им, выродкам!
Ну а как черту огонь на максимум сделать? Газ строго по тарифу. И котел вроде термостойкий, но до конца нельзя быть уверенным. Его один подрядчик на своем заводе в Мымринске делал, он же сейчас в этом котле и варится. В общем, не смог черт огня прибавить.
А старушка между тем в исступление вошла:
— Ты что, черт старый, меня не слушаешь, что к еретикам снисхождение проявляешь? Может, сообщить куда следует? — и палкой уже на черта замахивается.
Где она палку в таком месте взяла — это неизвестно.
Не выдержал черт:
— Уйди, — говорит, — Авдотья Степановна, с глаз моих вон. Пожалей мои седины, не делай мне нервы! Возвращайся откуда приехала.
Вытолкал её и дверь за ней на замок закрыл.
Ну, а откуда приехала — больше не принимают. Божье слово — закон. Так и зависла душа Авдотьи Степановны между небом и преисподней. Пришлось вернуться на землю. Вселяется с тех пор ее душа в самых разных старушек.