В понедельник монтера строительного треста номер семь Вадика Треугольникова уволили с работы.
Вадик очень переживал, что его уволили накануне зарплаты. Но зарплату все-таки выдали. Выдали и компенсацию.
Поэтому во вторник Вадик пил. И не на радостях, и не с горя, а так. Потому, что появились лишние семь тысяч рублей и Вадик мог себе позволить бутылку водки, бутылку вина и ликёр «Амаретто», который он давно мечтал попробовать, но всё не мог.
В среду у Вадика болела голова.
В четверг он снова пил.
В пятницу он пил вместе с друзьями.
А в понедельник деньги закончились. И зарплата, и компенсация.
Как могла закончиться такая большая сумма и кто у него был в субботу и в воскресенье, Вадик вспомнить не мог. Но из квартиры исчезли телевизор и новый видеомагнитофон. Из развлечений остался только книжный шкаф.
Работать монтером Вадик больше не хотел, пить временно тоже, а потому достал из-под матраса спрятанные ещё с прошлой зарплаты три тысячи рублей, купил ящик макарон и принялся за чтение.
В первые три дня Вадик перечитывал свою любимую книгу «Двенадцать стульев». А на четвёртый день макаронной диеты Вадика потянуло на философию, и он открыл для себя Андре Моруа. В книге «Открытое письмо молодому человеку о науке жить» писатель давал советы, как вести себя в обществе, обольщать женщин, делать карьеру и рассказывал разные интересные истории.
Больше всего Вадика поразила история пианиста. В 60-х годах ХХ века в Лондоне один человек играл на рояле без струн. О нем писали все газеты. Критики восхваляли его гениальность. Все билеты были распроданы задолго до концерта. В конце концов этот человек был приглашён на главное телевизионное шоу страны, где исполненный восторга ведущий спросил:
— Как вам в голову пришла такая гениальная идея?
— Я просто хотел посмотреть, сколько в Лондоне идиотов! — ответил человек.
«Умеют же люди деньги из воздуха делать, — сказал про себя Вадик, — а ведь сейчас тоже полно такого искусства. И деньги за него хорошие платят. А тут — крути гайки за сто рублей».
Через несколько минут Вадик звонил своему приятелю Мише. Миша был такой довольно талантливый деятель искусств — режиссёр, сценарист и арт-дилер. Но тоже с особенностями — пил иногда недели по две и пропадал, терял контракты. Поэтому денег у Миши тоже не было.
— Слушай, Миша, я придумал, как нам заработать. Будем заниматься современным искусством. Я буду играть на рояле.
— Как? Будешь стучать по клавишам гаечным ключом? Ты же монтёр! — хихикнул Миша.
— Нет. Мы скажем, что я гениальный самоучка. И я буду играть на рояле без струн. — И Вадик рассказал Мише историю лондонского пианиста.
— А что, должно сработать. Вон в галерее у Гельмана фекалии лежат. Толпы ходят, нюхают, восхищаются, и деньги за это платят. А тут целый рояль без струн. Современное искусство – оно такое.
Через неделю к процессу подключился репортёр газеты «Афиша постмодерна» Бобровский. А еще через две – блоги, газеты и телеграмм-каналы запестрели информацией о новом слове в современном искусстве, гениальном пианисте Вадиме Треугольникове, который играет на рояле без струн.
История повторилась в точности. Билеты в Крокус-холл были распроданы за неделю. Зал встречал Треугольникова овацией. Блогеры и журналисты толкались и наперебой спешили взять интервью у великого маэстро. Известный шоумен Эдуард Фигнер пригласил Вадика на свое шоу «Ночь с Фигнером», на котором восторженно спросил:
— Как вам в голову пришла такая гениальная идея?
Вадику, как и лондонскому пианисту, очень хотелось сказать: «Я просто хотел посмотреть, сколько в Москве идиотов», но нужны были деньги и сказал он совсем другое:
— Да. Да. Я гениален. Я всегда смотрел в будущее. Время всяких Рихтеров и Мацуевых проходит. Будущее за современным искусством!
Сейчас Вадик желанный гость на всех фестивалях, ведёт свою программу на «Культуре» и, конечно, активно колесит с гастролями. Купил недавно квартиру на Остоженке.
Современное искусство — оно такое.
