Сантехник Розочкин порылся в портфеле, достал кошелёк и со вздохом вытряхнул его содержимое на стол. «Пятьсот двадцать семь рублей, не считая мелочи… Хватит на пачку гречки, кефир и сосиски. Сахар-чай дома есть. Два дня продержусь, на третий придется искать заказы…»
С заказами у Розочкина в последнее время не ладилось. На районе открылось несколько фирм коммунальных услуг, которые буквально засыпали всех жителей своей рекламой.
Розочкин ещё раз вздохнул и усталыми шагами направился к двери. На пороге стоял его школьный приятель Боря — довольно-таки известный ведущий и шоумен.
Визит Бори не удивил Розочкина. Боря жил неподалёку и часто захаживал к приятелю. Удивила внешность Бори: дорогой Борин костюм был испачкан в грязи, пуговицы оборваны, на колене зияла дыра. Ухо и верхняя губа Бори были раздуты.
— Выручай, Розочкин. Мне сегодня нужно вести день рождения у Дубчинского, а со мной видишь, что произошло. Избили. Двое парней буквально десять минут назад, возле магазина. Поедешь вместо меня и проведёшь вечер!
— Как же так! Да у меня и костюма то нет. Да и я не ведущий.
— Ничего, костюм мой возьмёшь другой. Вести вообще не сложно. Там программа есть. Я всё расскажу. Главное, заплачу тебе пятнадцать тысяч!
Розочкин быстро сосчитал пачки сосисок и упаковки гречки. На эти деньги можно было прожить почти месяц. Отказывать Боре в помощи тоже было не удобно.
— А давай, — согласился Розочкин. — Сейчас быстро побреюсь и готов выходить.
До начала мероприятия оставалось семь минут. Мила, ассистент Бори, была в курсе всего. Она сунула в руки Розочкина листок бумаги и быстро затараторила:
— Тут ничего сложного. Это день рождения Михаила Дубчинского, запомни – Дубчинского. Выходишь на сцену, там микрофон. Всех приветствуешь, благодаришь Михаила. Объявляешь о начале праздника и концерта. На листочке имена исполнителей. Объявляешь первого, он выходит — исполняет песню. Ты в это время отходишь в сторонку, к кулисам. Когда песня закончится, выходишь к микрофону и объявляешь следующего. И так далее. И поменьше отсебятины — ты же в первый раз на сцене. Я, если что, тут рядом буду помогать-подсказывать.
— Спасибо, я все понял, думаю, справлюсь, — Розочкин взял листок и решительно направился к микрофону.
— Уважаемые дамы и господа! Спасибо всем, кто пришёл. Сегодня мы празднуем день рождения Михаила Дубчинского, нашего благодетеля и кормильца, который всех позвал и всё оплатил, — сидящий в первом ряду огромного зала Дубчинский посмотрел по сторонам и довольно улыбнулся. — У нас будет щедрый банкет и разные звёздные музыкальные исполнители, которые мечтают поздравить Михаила. Я объявляю первый номер и желаю вам приятного вечера! Первый номер – Николай Басков!
— Подожди, Басков пока еще в туалете, — шепнула стоящая рядом Мила, — объявляй сразу второй.
— Извините, дамы и господа, у Баскова небольшой засор в стояке, подробнее сказать не могу. Сейчас перед вами выступит группа Жасмин! — взрыв смеха в зале. Вышедшая к этому времени на сцену Жасмин тоже улыбнулась и спела довольно-таки неплохую песню.
— Хм… а Николая все ещё нет, похоже ему нужен сантехник…
— Объявляй Киркорова, — шепнула Мила.
Когда Киркоров вышел на сцену, Розочкин всплеснул руками и восхищенно ахнул:
— Похоже, Филипп поставил себе новые фитинги и подтянул арматуру, — разошедшийся не на шутку Розочкин потянулся к Киркорову чтобы ущипнуть за живот, но его вовремя остановила Мила.
Зал в очередной раз взорвался хохотом, а погрустневшего Филиппа спасла фонограмма.
В перерыве к Розочкину подошёл помощник Дубчинского Пресмыкин:
— Михаилу Евгеньевичу очень понравились ваши шутки. После концерта подойдите, пожалуйста, к нашему столику.
После перерыва Розочкин опять появился на сцене:
— А сейчас к нам выйдет очень милый человек. Их два, таких милых, но выйдет один — Валерий Миладзе. Минуточку… Валерий прочищает трубы. — зал опять хохотнул, но Розочкин предупреждающе поднял руку. — Не в том смысле, в котором вы подумали, а просто откашливается.
— А зачем откашливаться, он все равно под фанеру поёт! — крикнул из первого ряда Дубчинский.
— Валерий, вы же на нас не обижаетесь? — участливо спросил Розочкин. — Вы же такой милый!
— На Михаила Евгеньевича я обижаться не могу, — вдохновенно сказал Меладзе, получив микрофон. — Я могу им только восхищаться!
Зал снова зашёлся в хохоте, а Дубчинский так вообще чуть не вывалился из кресла. Набившая всем оскомину «Цыганка Сэра» была встречена благосклонно.
Когда вечер подходил к концу и начинали расходиться первые гости, Розочкин, немного смущаясь, подошёл к столику Дубчинского:
— Спасибо, что пригласили вести вечер, Михаил Евгеньевич.
— Ну что вы, это вам спасибо. Я давно так не смеялся. После скучного Бориса, вы — новая струя. Главное, чтобы кран не протекал, хе-хе… Я хочу, чтобы все мои мероприятия отныне вели только вы. И друзьям своим я вас тоже посоветую.
Вот так буквально за один вечер, Розочкин узнал, что такое социальный лифт. Из сантехника превратился в шоумэна. Главное — нажать нужную кнопку.
А у Бори тоже все в порядке. Все по-прежнему. Его часто можно увидеть в тех же рваных штанах и с разбитой губой. Жаль только, что пить начал.