Я, знаете ли, материться не люблю. Ну, то есть за всю жизнь ни единого случая не могу вспомнить, чтобы я матерился. В школе не матерился, в институте не матерился. На работах разных сколько лет уже работаю — тоже никогда не матерился.
Матерные слова мне кажутся очень некрасивыми, произносить их мне стыдно. И всегда кажется, что в любой ситуации можно подобрать нормальные русские слова. И речь, и художественные произведения от этого только выиграют.
Один мой знакомый, прекрасный писатель и поэт Г., сказал однажды: «А как же на войне? Как же в армии? А если ты пишешь рассказ про сантехника? Что же, он у тебя высоким слогом изъясняться будет?»
— Да, — отвечаю, — да. В отряде Героя Советского Союза Дмитрия Николаевича Медведева бойцы не матерились. Медведев сам об этом писал. И Вершигора об этом писал. И в моих рассказах сантехники не матерятся. Мату всегда — всегда — можно найти замену!
В общем, дорогой мой читатель, я никогда раньше не матерился. А третьего дня начал. Научил меня этому В.
Третьего дня пришёл я на собрание литераторов — писателей и поэтов. Там и большие, состоявшиеся писатели, и начинающие, и те, которые наполовину. Сидят, чай пьют, фотографируются, беседуют. Тихо беседуют, культурно, друг друга не перебивают.
И только один мужик говорит громко, всё подряд комментирует и всячески пытается привлечь к себе внимание. А с теми, кто мероприятие обслуживает — фотографирует, чай приносит, — вообще ведёт себя надменно. Некрасиво себя ведёт.
Я тогда товарища спрашиваю:
— Кто этот деятель в очках? Почему он тут «баян развернул»?
— А, так это известный поэт В., — отвечает товарищ. — Он звезда. Потому так себя и ведёт, ему можно.
Я с товарищем не соглашаюсь. Мне кажется, что всё равно не «можно». Мне кажется, что ни Блок, ни Гумилёв, ни Симонов так себя не вели.
Но звездой, конечно, заинтересовываюсь. Я поэзию люблю. А этот, думаю, не иначе как современный Пушкин.
Тем же вечером захожу в интернет и нахожу сборник стихотворений В. Читаю.
…Наверное, не самое удачное стихотворение.
Читаю ещё.
…Наверное, я что-то не понял.
…Страдания о себе любимом, совсем нет рифмы.
Читаю третье, четвёртое.
…Очень похожи на первое и второе.
Пытаюсь подобрать слова, чтобы описать свои ощущения.
…Эээ… умм… надо бы что-то хорошее, все-таки звезда.
И вдруг в моей голове всплывает слово, которое я никогда раньше не использовал. Я пытаюсь обойти его слева, пытаюсь обойти справа, увидеть и подобрать какое-нибудь другое.
Но слово большое, тяжёлое и заполняет собой всё пространство — «ПОЕБЕНЬ».
Мне стало стыдно. Я закрыл стихи и пошёл спать.
На следующий день я честно пытался подобрать какие-нибудь другие слова, но у меня ничего не получилось. Тогда я рассказал об этом своему товарищу Роме — он верующий и тоже не матерится.
— Ха, — говорит Рома, — испортился ты, Володь. Не может такого быть, чтобы нельзя было подобрать слова.
— Ну, подбери, попробуй, я только рад буду.
Даю Роме прочесть несколько стихотворений. Минуты три Рома жуёт губами и морщит лоб.
— Ну, что думаешь? Какие впечатления? — говорю.
— Ну, это… ХУЕТА какая-то, — отвечает Рома.