В некотором царстве, в тридесятом государстве жил один вельможа. Было вельможе сто двадцать лет. И почти все его ненавидели. На то он и вельможа.
Вы, может быть, скажете: сто двадцать лет — очень старый, столько не живут. А в этом государстве и подавно: пятьдесят-шестьдесят лет — и конец.
Но наш вельможа жил. К нему было приставлено двести шестьдесят пять докторов, сорок поваров и несколько тысяч охранников. И целые научные медицинские институты работали только лишь над тем, чтобы продлить жизнь вельможе.
Его собственное сердце давно должно было остановиться, но ему пересадили сердце специально выращенной в лабораторных условиях свиньи. Могли пересадить и человеческое, но сам вельможа почему-то не захотел: «Как я с человеческим сердцем несколько тысяч охранников при себе держать буду? Как же мне власть удерживать?»
В общем, благодаря охранникам, врачам и власти не боялся вельможа ничего вообще. Даже бога не боялся.
Насчет бога религиозные деятели, которые были у вельможи на зарплате, сказали ему, что он — избранный. И даже если он через тысячу лет умрёт, то сразу попадёт в рай. А за тысячу лет врачи наверняка ему бессмертие придумают, и можно будет даже без рая обойтись. У него уже на Земле, в его вельможном дворце, давно рай построен.
Ни-че-го не боялся вельможа. И даже раз в году ходил в сопровождении охраны пообщаться с народом.
Больше всего он любил общаться со школьниками. Их можно было ущипнуть за щеку, потрепать за волосы. И даже выполнить какую-нибудь маленькую просьбу, вроде покупки футбольного мяча.
В таких случаях вельможа говорил своему казначею:
— Слышь, ты, Митя. Возьми из казны деньги и купи этому мальцу футбольный мяч, можно из кожзама.
Митя брал деньги, мальцу покупали мяч. Газеты рассказывали о неслыханной щедрости и человеколюбии вельможи.
А люди начинали ждать следующего года. Может быть, кому-нибудь из них повезёт и вельможа удовлетворит и его маленькую просьбу.
Вот так вот прекрасно жило тридесятое царство, прекрасно жил вельможа.
Но в этом году случилось непонятное. Пришла беда откуда не ждали.
Как мы уже сказали, на встречу с вельможей взрослых не пускали, только детей. Чтобы взрослые не беспокоили вельможу своими взрослыми просьбами.
И вот на встрече с детьми подходит вельможа к одному мальчику, щипает его за щёку, треплет по голове и спрашивает:
— Ну, какая у тебя просьба, малец? Мяч футбольный или водяной пистолет? Я тебе могу любую из этих вещей купить.
— Нам бы лифт в подъезде отремонтировать. Можно лифт? А то бабушка старая, не может уже пешком на пятый этаж.
Вспыхнули глаза у вельможи, но взял он себя в руки. Только сжал мальцу плечо и спросил вкрадчиво:
— Ты ж это не сам придумал? Скажи, не сам? Кто тебя надоумил с такими просьбами ко мне подходить? Отец?
— Не, нет у меня отца. Это дядя Витя. Он за забором, за охраной ждет.
Серым стало лицо у вельможи. Проступила серость через все слои косметики и грима, нанесенные придворными визажистами.
Схватился он правой рукой за горло, а левой за подбежавшего начальника охраны:
— Сделайте ему… ей лифт… И мяч футбольный тоже на всякий случай купите… Из кожзама. И давайте уйдём отсюда поскорее во дворец. Устал я что-то….
Начал с того дня вельможа сереть, хиреть и вообще сдал. Никакие врачи не помогали. Потерял он всякий интерес к государственным делам и из дворца своего больше не выходил. А охрану во дворце увеличил вдвое.
И повелел вельможа найти в городе всех Викторов, переписать и выслать за сто первый километр. А обратный въезд запретить, но ему об этом не докладывать. Потому что слышать это имя впредь он не хочет.
И действительно, обратили придворные внимание на то, что уже много лет нет в окружении вельможи ни одного Виктора. А самый старый придворный, чей отец около сорока лет назад с вельможей работал, вспомнил, что да, был тогда у вельможи конфликт с неким Виктором, да как-то нехорошо закончился.
Исчез тогда Виктор куда-то. Но сказал, что подождёт и вернётся однажды за долгом. И никакая охрана его не остановит.
И страшно было тогда вельможе. Настолько страшно, что, видимо, он до сих пор боится.
А вельможа между тем вообще все встречи отменил. По дворцу начал ходить в сопровождении доктора и двух охранников. И спать стал при свете.
А однажды поскользнулся вельможа в ванной (в ванную он всё-таки сам ходил) и упал на мраморный пол. И хотя упал он на колени и ушибся несильно, расплющилась у него почему-то голова и правый глаз вытек.
Хоронили вельможу в закрытом гробу. А самый старый придворный, у которого отец сорок лет назад с вельможей работал, положив к гробу пару гвоздик, сказал:
— Дождался-таки дядя Витя…