Проводник ходил по вагону и уже не в первый раз спрашивал пассажиров, кто оставил чемодан возле гардероба. Пассажиры молчали, в голосе проводника чувствовалось всё больше тревоги, и эта тревога постепенно передалась сидящему как раз напротив гардероба повару кондитерского цеха фабрики имени Крупской Володе Синичкину.
В прошлом году на фабрике тоже был найден бесхозный чемодан. Начальник цеха вызывал полицию, и Володя прекрасно помнил, как приезжали серьёзные люди с какими-то приборами и с собакой, и сразу потребовали освободить помещение. А потом Володя видел только как чемодан вынесли у увезли.
«А вдруг в чемодане бомба? — сперва как-бы пошутил сам с собой Володя, но тут же не на шутку испугался. — Ну, а вдруг?»
«Если бы там просто вещи чьи-то были, то хозяин бы нашёлся уже. Не бывает такого чтобы вещи сами по себе без хозяина ездили. А если хозяина нет, значит кто-то зашёл в вагон перед посадкой, оставил чемодан и потом вышел… А зачем так делать? Только если бомба. А он, Володя, как раз напротив этой бомбы сидит».
Володя беспокойно пошевелился в кресле и представил, как расстроятся родители, когда узнают о его смерти. Может быть, даже не переживут…
В это время, не найдя хозяина чемодана, проводник вышел из вагона.
«Куда же он? Бомба же на месте осталась. В любую секунду может взорваться», — Володя хотел было перейти в другой вагон, но подумал о десятках людей, которые останутся в этом и кинулся за проводником.
Проводник стоял у бойлера в соседнем вагоне и наливал воду в термос.
— Нашли владельца чемодана? — спросил Володя.
— Нет, не нашли пока.
— А вдруг, в чемодане бомба? Надо же что-то делать. Давайте вызовем полицию.
— Мы уже сообщили начальнику поезда и без его распоряжения делать ничего не будем. Сейчас Бологое будет. Как раз полиция может зайти. Мы предпринимаем все необходимые меры. Пожалуйста, не беспокойтесь и возвращайтесь на своё место.
Володя вернулся на своё место, но в Бологое, вопреки его ожиданиям, в вагон никто не зашёл.
На этот раз проводник был в буфете.
— Чемодан все ещё на месте. Давайте вызовем полицию на ближайшей станции.
— Следующая остановка Санкт Петербург, на других станциях останавливаться никто не будет. Это «Сапсан». Вернитесь, пожалуйста, на своё место! — уже с нажимом ответил проводник.
Вконец растревоженный Володя пошёл обратно.
«Но это же неправильно. Пока мы доедем до Санкт-Петербурга, все что угодно может случиться. В любую секунду может сработать таймер. — Володя представил, как внутри чемодана тикает маленький будильник и отсчитывает для пассажиров оставшиеся минуты жизни. — Нужно прямо сейчас любой ценой избавиться от бомбы и сделать это самому. Лучше всего выкинуть ее из поезда. Решено!»
Володя схватил злосчастный чемодан и бросился в тамбур к хвостовому вагону «Сапсана». Около рычага открывания дверей была надпись: «Выключают блокировку дверей только в случае крайней необходимости». Необходимость была крайняя.
Не раздумывая, Синичкин потянул рычаг, открыл дверь и сильным толчком выбросил чемодан на железнодорожную насыпь. Теперь, если чемодан взорвется, он сможет повредить только железнодорожное полотно.
«То-то расстроятся террористы, когда узнают, что их план не сработал и никто не пострадал». А ему, Володе, может, даже награду дадут, за сообразительность. Хотя он сам не будет никому рассказывать. Он же не для награды это сделал.
Володя вздохнул с чувством облегчения и тут же решил, что маленькую награду он все же выпишет себе сам — сходит в вагон-буфет и закажет себе кофе с пирожным.
Всю оставшуюся часть пути Володя пребывал в прекрасном настроении. Смотрел в окно, удивлялся, какая же красивая вокруг природа, а он раньше не замечал, и улыбался каким-то одному ему известным мыслям.
А в Санкт-Петербурге пассажиры узнали, что у толстого священника РПЦ, ехавшего на 16 месте, пропал чемодан.
Отец Дионисий уснул сразу на выезде из Москвы. И о бесхозном чемодане и бомбе ничего не знал. А если бы знал, то рассказал бы проводнику и Володе, что это его чемодан, и что никакой бомбы в чемодане нет. А есть там только подрясник с епитрахилью, смена белья, псалтырь, да новое медное кадило. Ещё, конечно, жареная курочка, бережно завернутая матушкой в дорогу.
Священник вежливо, но настойчиво разговаривал с проводником и его бас был хорошо слышен по всему вагону:
— Будьте добры, найдите чемодан.
— Серый на колёсиках. Он стоял возле гардероба.
— А если не знаете, и, может, кто из пассажиров взял, то сообщите полиции, чтобы досмотрели пассажиров при входе в вокзал.
Подошедший к ним Володя набрал в легкие воздуха:
— Извините, это я выбросил ваш чемодан. Проводник искал хозяина чемодана, но не нашёл. И я подумал, что чемодан бесхозный. А в бесхозном может быть бомба. Я просил вызвать полицию, но полиция не приехала. Поэтому, я открыл дверь в тамбуре и выбросил чемодан, чтобы спасти пассажиров.
Последовавшие за этим слова священника не подаются печати. Однако, к его чести, скажем, что, придя в себя, он не только не стал писать заявление о краже чемодана, но и отказался от денежной компенсации, предложенной ему Володей.
Но все же, решить дело миром не получилось. Володю доставили в отделение полиции, составили протокол, и остаток вечера ему пришлось провести в изоляторе временного содержания.
Было очень неприятно и обидно, когда вместо похвалы за бдительность, на которую в глубине души надеялся Володя, лейтенант Кислицын попытался провести «профилактическую» беседу. Беседа, к слову, не удалась. Потому, что на вопрос: «Поступил бы он снова так же?» Володя ответил — да, поступил бы. Потому что он поступил правильно.